Торпедой - пли! - Страница 66

К оглавлению

66

— Я их боюсь.

— Ну что же, это поправимо. А еще я сказала бабушке, что мы с тобой помолвлены.

Артем громко расхохотался.

— Габи, ты что, предлагаешь мне руку и сердце? Ты хочешь, чтобы я на тебе женился?

— Ну, если я устраиваю тебя как приложение к баронскому титулу.

— К чему приложение? К какому титулу? — Артем растерянно улыбался, не понимая, как ко всему этому относиться. — Это что, шутка такая?

— Какие уж тут шутки? Так уж получилось, что я осталась единственной наследницей всего этого замка, сотен гектаров лесов и полей. Ну и, естественно, титула. А ты, как мой супруг, можешь стать бароном.

— Невероятно! — Видя, как смущена девушка, Артем понял, что говорит она вполне серьезно. — Барон Петров! Бред!

— Ты забыл добавить приставку «фон», и произносить надо мягче. На европейский манер.

— Барон фон Петрофф! Так уже получше… А причем здесь лошади?

— Любимым занятием мужчин рода Шварценбергов всегда было разведение лошадей. В нашем роду были знаменитые рыцари. Сам император Священной Римской империи Карл Первый отметил их заслуги. Он повязал ленту на копье одному из них. И с тех пор все мужчины нашего рода обязаны носить в петлице часть этой ленты.

— А чем еще любили заниматься мужчины рода Шварценбергов?

— Ну… Еще они любили обходить местные пивные, дегустируя австрийское пиво.

— О-о! Они становятся мне симпатичны.

— Так ты согласен?

— Габи, пойми, это немыслимо! Это должен был сказать тебе я! По законам жанра, это я должен преклонить перед тобой колено и предложить тебе сердце, и просить выйти замуж!

— От тебя не дождешься. А я не привыкла ждать милости от судьбы. Ты такой скромный и нерешительный.

Артем не верил собственным ушам. И это говорят о нем?! Слыхали бы это его собратья по ресторанным дебошам. В то же время его распирал идиотский смех.

— Это же надо! Меня сосватали!

Невероятность ситуации одновременно и смешила, и пугала. Как сказала бы одна политически подкованная и очень харизматичная личность — вот такая вот получилась загогулина! Мысль была такая отчетливая, что Артем обернулся — не стоит ли, ехидно ухмыляясь, эта личность за спиной. Но увидел отраженную в окне собственную, растерянно улыбающуюся физиономию. А почему бы нет?!

— Габи, ты умеешь ездить верхом?

— Конечно! За замком есть огромная конюшня.

— А меня научишь?

— Ты же боишься лошадей?

Габи засмеялась, наперед зная ответ Артема.

— Молчи, женщина! Мужчины рода Шварценбергов никогда не боялись ездить верхом! И еще: где здесь ближайшая пивная? Я хочу отметить нашу помолвку.

Глава восемнадцатая
ОПЕРАЦИЯ «WERWOLF»

Командующий подводным флотом адмирал Карл Дениц уже вторые сутки не покидал свой обставленный с роскошью кабинет в Париже. Кажется, и причин для беспокойства особых нет. Тоннаж потопленных кораблей растет от месяца к месяцу. Удавка, накинутая его лодками на Англию, сжимается все туже. Только за январь этого года потоплено 303 корабля. Ввязавшаяся в войну Америка уже тоже сполна почувствовала на собственной шкуре эффективность торпед Кригсмарине. Толстый Черчилль объявил подводные лодки Германии исчадиями ада! И пожалуй, это было самое приятное признание заслуг адмирала. В ставке фюрера его авторитет рос день ото дня, оттесняя в тень вечного оппонента гроссадмирала Эриха Редера, с его любовью к грозным, но малоэффективным и дорогим линкорам и крейсерам. Всего месяц назад Дениц получил из рук Гитлера нагрудный знак подводника с бриллиантами. С гроссадмиралом Редером у них было соперничество, но соперничество дружеское. Как известно, у войны есть три ее питающие артерии: деньги, сталь и нефть. И каждый род войск боролся за то, чтобы эти ручьи, текущие в его карманы, были как можно гуще. Люфтваффе во главе с Германом Герингом тащило одеяло на себя, Вермахт старался отхватить куски пожирнее для своих танков. А то, что оставалось для флота, делили между собой покровитель линкоров гроссадмирал Редер и сделавший ставку на подводные лодки адмирал Дениц. Но внутренние распри прекращались, стоило кому-нибудь бросить неприязненный взгляд или дурное слово в сторону флота. Тут уж они забывали прежние разногласия и вместе давали достойный отпор. Однажды, на одном из многочисленных совещаний у фюрера, после гибели линкора «Бисмарк», командующий первой танковой армией генерал-полковник Эвальд фон Клейст раздраженно заявил: «Той стали, которую унес на дно „Бисмарк“, хватило бы не на одну танковую дивизию, а топлива, которое линкор съедал всего лишь на прогрев собственных турбин, моим танкам хватило бы на недельный марш». Фюрер, ожидая ответ, поднял глаза на Редера. Не ожидавший такого выпада гроссадмирал замешкался, но тут встал соображавший гораздо быстрее Дениц. Апеллируя к Гитлеру и демонстративно не замечая генерал-полковника Клейста, он напомнил, что перед гибелью «Бисмарк» утопил линейный крейсер британского флота «Худ», а это сорок шесть тысяч тонн английской стали.

— Я понимаю! — сказал адмирал, — что господин генерал-полковник мыслит масштабами дальности стрельбы танкового снаряда, и подобная близорукость ему простительна, но фюрер размышляет гораздо шире. Ни одна танковая армия не нагоняла столько страха на англичан, как само существование «Бисмарка»!

Тогда из этой перепалки он вышел победителем.

— Карл, я благодарен тебе, — подошел к Деницу после совещания Редер. — Но, надеюсь, ты не рассчитываешь, что в благодарность я пересмотрю свои взгляды на формирование нашего флота?

66