Торпедой - пли! - Страница 39

— Командир, а как их лодки в базу заходят?

— Как, как! В надводном положении! Чего им прятаться, если они дома.

— Так и мы давай также.

— А ведь точно! — воскликнул командир, удивляясь, как он сам до этого не додумался. — Кто нас в такой темноте заметит? Перепрыгнем и опять под воду!

«Дмитрий Новгородский» захрипел продуваемыми цистернами, как отфыркивающийся морж, и всплыл перед погашенными маяками. Бесшумной тенью проскользнул в гавань и опять исчез, оставив над водой глаз перископа.

— Получилось! — обрадовался старший помощник и оглянулся вокруг, чтобы удостовериться, все ли поняли, чья это была идея.

— Да, получилось, — согласился командир. — Штурман, глубина?

— Десять метров под килем, товарищ командир!

— Маловато… Почему у них так темно? — рассуждал вслух Дмитрий Николаевич. — Я понимаю — война. Но должны же они как-то ориентироваться, чтобы не сталкиваться? Не верю, что ночью никто в порту не работает. Мне с ночным видением и то неуютно, а для них сейчас мрак — как в угольной яме. И вообще, как-то все просто у нас получилось. По логике, перед военной базой должны патрулировать эсминцы, а никого не видно. Будем надеяться, что это не в честь нашего прибытия. А то залезем в мышеловку, а нам здесь и развернуться негде.

— Командир, ты эту калошу с колесами не видишь?

— Нет. Вижу два эсминца на рейде. Транспорт… Остальные все у причалов, — комментировал Дмитрий Николаевич, не отрываясь от перископа. — Дальше доки. Вижу в них лодки. А с колесами никого не вижу.

— Может, мы неправильно поняли доктора? Он что-то про фильм о Миссисипи говорил.

— Все мы правильно поняли. Неужели никогда не видел старинные пароходы с гребными колесами по бортам?

— Да видел, видел! Но ты же его не видишь?

— Здесь главные причалы, а надо осмотреться по окраинам. Такое корыто вряд ли поставят у всех на виду.

Бесшумно проскользнув рядом с уснувшими на якорях эсминцами, лодка вышла на середину гавани. Дмитрий Николаевич вертелся, повиснув на перископе, как юла, но ничего похожего на разыскиваемый корабль не было.

— Не вижу! — расстроенно хлопнул он по тубусу кулаком.

— Командир, уже два часа. Скоро будет светать. Прихватят нас, как лисицу в сарае.

— Успеем.

Дмитрий Николаевич вновь уперся лицом в резиновую маску окуляров. Теперь он начал шаг за шагом осматривать темное побережье. Вот основные бетонные причалы. К ним проложены хорошая дорога и рельсы, рядом ангары и склады. Здесь все понятно. Дальше, вглубь залива, причалы попроще: деревянные, без ограждения и перекидных трапов. А что за ними? Командир вращал ручки настройки, выжимая из оптики максимум возможностей. А дальше — наполовину вытащенные из воды, гниющие остовы кораблей, отслуживших свое и превратившихся в ржавый металлолом. Все как везде и в любые времена. Дмитрий Николаевич задумался — где бы он поставил такое малоприглядное судно? Так, буксиры, плавкран, разъездные катера. Все не то! Он рассеянно перевел глаз перископа на повыползавшие на берег брошенные корабли и вдруг, не удержавшись от возгласа, заметил выглядывающий из воды полукруг гребного колеса. Прижавшись бортом к наполовину затопленному корпусу баржи, стоял и сам пароход с высокой и полосатой трубой. Чтобы взойти на него с берега, потребовалось бы пробраться по лежащему на берегу баркасу, затем перебраться на баржу, и уже потом по длинному деревянному мосту перебраться на борт судна.

— Ну наконец-то, — облегченно вздохнул Дмитрий Николаевич.

— Командир, дай взглянуть.

Старпом приник к перископу и азартно произнес:

— Возьму с десяток крепких парней с автоматами, высадимся на берег, чтобы охрана не сбежала, и всех перебьем!

— Ого! — удивился командир. — А замполит говорит, что это я рвусь воевать. Главный агрессор у нас — это ты! Нет, Толик, у меня другая идея. Посмотри, на палубе ты охрану видишь?

— Нет.

— И я не вижу. Может, ее и нет. Где-нибудь спят на берегу. А где, мы не знаем. Вы высадитесь и нарветесь на пули. Еще людей погубим.

Дмитрий Николаевич оглянулся в поисках главного механика.

— Валентиныч, у нас же есть хороший стальной трос?

— Конечно есть, командир.

— Теперь понял, старпом?

— Не дурак. Дерзко, командир, дерзко! Куда ты его оттащить хочешь?

— К противоположному берегу бухты. Там нет никого. В такой темноте таскай пароход хоть по всей гавани, никто не заметит.

— А оторвать сможем? Вдруг он там привязан. Кабеля, концы, шланги с берега.

— Да нам этот пароход, как трактору садовая тележка!

— Командир, ты представляешь, какой будет треск?

— Это лучше, чем стрельба.

— Ну, не знаю. Я бы лучше взял десяток парней.

— Валентиныч! — отмахнулся командир от старпома. — Аккуратно всплываем и кормой пятимся к пароходу.

— Понял, командир.

— А я пока понаблюдаю. Так сказать, на шухере постою.

Окинув внимательным взглядом берег, Дмитрий Николаевич направил глаз перископа на пароход. Низкий корпус в ржавых потеках едва возвышался над водой. В нелепо торчащем сбоку колесе не хватало нескольких гребных лопат. Оборванные тросы такелажа свисали запутанными мотками.

«Жалкий вид, — с сомнением подумал командир. — Хоть бы не утонул. Потянем, а он напополам разорвется».

«Дмитрий Новгородский» поднялся из воды бесшумно, как призрак легендарного Моби Дика, и застыл в трех десятках метров от парохода.

Дмитрий Николаевич глянул на хронометр — два тридцать. Затем еще раз осмотрел берег и развернулся в сторону бухты. Сердце взволнованно подпрыгнуло к горлу. Всего в сотне метров от лодки шел небольшой катер. Погружаться было поздно. Оставалось надеяться на темноту и на то, что силуэт рубки сольется с грудой ржавых кораблей. Ночное зрение перископа выделило две фигуры, прячущиеся за высоким козырьком. Катер вышел на середину бухты и, развернувшись на маяки, поплыл к выходу.