Торпедой - пли! - Страница 18

— Не краснейте, шарфюрер. Я прекрасно знаю, как непросто управляться с этими хамами в бескозырках. Я здесь не для того, чтобы проверять, как вы работаете. Сколько ваших агентов есть в окружении корветтен-капитана Вернера Винтера?

— Командующий пользуется уважением и сам подбирает себе окружение. А потому извините, но близких к нему агентов у меня нет. Я вам уже говорил, что из-за повсеместной безнаказанности на флоте прихватить моряков на каком-нибудь проступке практически невозможно. И запугать их нечем, сами знаете — жизнь у них короткая.

— Знаю, — недовольно проворчал Гайслер.

Штурмбаннфюрер СС Курт Гайслер знал, о чем говорил.

…Два года назад здесь, в Бресте, произошел с ним очень неприятный инцидент. Тогда, как и сейчас, моряки-подводники были герои! Не было газеты, которая взахлеб не рассказывала бы об их подвигах. На целые передовицы печатались таблицы с потопленным тоннажем и количеством кораблей, отправленных на дно. Фотографии командиров лодок мелькали везде, где только возможно. Цветы — при отправлении в поход, цветы — при встрече! Из окон борделей дни и ночи слышались песни, прославляющие подводников. Девушки толпами ожидали увольнений матросов на берег, мечтая закрутить роман с героем.

Курт, как начальник местного гестапо, снисходительно смотрел на их выходки. Но всему есть предел! И однажды его терпение лопнуло. Все началось после того, как любимчик флотилии Тедди Зурен, командир U-564, при входе в порт после длительного плавания, перегнувшись через поручни рубки, громко выкрикнул: «А что, нацисты все еще у власти?». Получив утвердительный ответ, Тедди внезапно дал полный назад, пятясь от причала, к великому изумлению встречающих. Курт отреагировал мгновенно. Вначале он хотел арестовать зарвавшегося Зурена. Но тут возникли проблемы.

Моряки были готовы с оружием в руках защищать командира. А поддержки у командования базы он тоже найти не смог. Тогда Курт начал писать доклады наверх во все инстанции. Он обрывал провода телефонов, с возмущением рассказывая своему начальству о выходках подводников. Даже добился аудиенции у всесильного шефа гестапо Генриха Мюллера. Вскоре он узнал итог собственных стараний. На одном из совещаний у фюрера группенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер поднял вопрос о моральном разложении в среде подводников и привел в пример поступок командира U-564. Но стоило ему закончить говорить, как тут же взял слово адмирал Карл Дениц. Не дав никому высказать собственное мнение, он решительно заявил:

— За то, что делают мои волки для Германии, я готов простить им все, даже если они устроят себе нужник в моем кабинете! Не судите их строго, господа! Они всего лишь выпускают пар.

Фюрер улыбнулся, и никто больше не посмел говорить на эту тему.

Но теперь наступили не лучшие времена для Курта Гайслера. Сначала матросы измазали дерьмом дверь его дома. Затем выбили стекла в его машине, вынудив Курта выходить только под охраной автоматчиков. А появиться на территории базы для него стало равносильно самоубийству. После того как в его кабинете зазвучали по телефону угрозы, не желавшее обострять отношения с моряками начальство перевело штурмбаннфюрера в Берлин, подыскав должность в рейхсканцелярии. С тех пор подводников он возненавидел.

— Не обязательно иметь агента в штабе, — стряхнув мрачные воспоминания, произнес Курт. — Завербуйте прислугу, садовника или кухарку, наконец! Что вообще известно об этом Винтере?

— Ничего особенного. Бывший командир подлодки, а потому ведет себя, как и другие, ему подобные. Жена, кажется, из каких-то баронесс. Есть дочь, чем-то больна неизлечимым. При ней всегда находится доктор.

— Вот! То, что нам нужно! Доктор! Наверняка — еврей. Возьмите в разработку. Запугайте, купите, но заставьте работать на нас.

Почувствовав охотничий азарт, Гайслер, потирая руки, возбужденно вскочил из-за стола. Времени мало, а потому действовать нужно быстро, но осторожно.

— Возьмите на прослушку телефоны Винтера.

— С внутренними телефонами проблем не будет, но у командующего есть закрытые линии связи с адмиралом Деницем и штабом флота.

— Нет, эти не трогайте. Опасно. Флотские связисты быстро разоблачат внедрение. Не оберешься потом криков.

Курт подошел к окну. Знакомый пейзаж. Вдалеке синеет море. От берега вверх тянутся холмы с зелеными виноградниками и прилепившимися белыми домиками.

— Взгляните, Лотар. В свое время вон там, наверху, я усаживал наблюдателя с биноклем и знал все, что творится внутри базы. Воспользуйтесь моим опытом. Но главное, что меня интересует, — это разговоры, слухи, намеки о необычной подводной лодке американцев. Подводники, они ведь молчат об этом. А в борделе, когда они превращаются в стадо перепившихся баранов, можно услышать много чего интересного. В каждой завалящей пивнухе должно быть ваше ухо. Возле каждого пьяного матроса должен находиться ваш человек, направляющий его хмельной лепет в нужное русло. Но главная цель — это командующий Вернер Винтер. Соберите мне о нем самую полную информацию. У вас есть его фотография?

— Да. Где-то была газетная вырезка.

— Вырезка из газеты?! Да вы с ума сошли! На каждого офицера этой базы у вас должно быть досье! Каждое неосторожное слово у вас должно быть на карандаше! Запомните, Лотар, я в свои молодые годы стал начальником контрразведки четвертого отдела только благодаря тому, что сплю в сутки всего четыре часа, а двадцать — работаю. Настройтесь и вы на бессонные ночи. Сначала мы должны знать все, что известно морякам. А затем мы обязаны их обойти при первой подвернувшейся возможности.